Виктор Вексельберг: “Я покажу вам пока картинки, но это выглядит очень амбициозно”

Вчера президент России Владимир Путин встретился с главой группы компаний “Ренова” и благословил объединение компаний “Русал” и СУАЛ. А специальный корреспондент “Коммерсанта” Андрей Колесников зафиксировал выдачу сертификата профпригодности для власти еще одному бизнесмену новой России.

— Начнем, наверное, с Африки, конечно, — уверенно произнес господин Путин. — С последних мероприятий, с визита, с ваших контрактов. Как вы оцениваете результаты нашей совместной работы и что в ближайшее время предстоит сделать? Какая нужна дополнительная помощь со стороны правительства и государства?

Более многообещающего начала не мог бы и пожелать себе бизнесмен в разговоре ни с одним президентом в мире. Начало этой беседы бизнесмен может повесить в кабинете над своей головой или над воротами любого из своих предприятий.

— В течение двух лет мы пытались и добились определенных успехов в Африке, — немедленно ответил господин Вексельберг. — Мы подписали ряд лицензионных соглашений на разработку одного из крупнейших в мире месторождений марганца и приступили к геологическому изучению этого месторождения. Планируем приступить к разработке месторождения и строительству завода. Но это только первый этап, — предупредил он.

Второй этап представляется Виктору Вексельбергу гораздо более амбициозным:

— Не только наша компания, но и другие компании, я думаю, придут на этот рынок... Хотел бы отметить, что, конечно, Южная Африка, в частности, сама как государство, но и как определенный плацдарм для разумной экономической экспансии — это очень важный элемент во внешней политике,— я надеюсь, не только бизнеса, но и государства.

Господин Вексельберг, занимаясь бизнесом, давно, видимо, не отделяет себя от государства и в этом смысле хочет от государства взаимности. Судя по тому, как требовательно он заявляет об этом, он считает, что у него есть на это право.

Как выяснилось, так же считает и господин Путин.

— Тем более, — заявил он, — что, по сути, за этими проектами, за этими контрактами стоит и сохранение рабочих мест в самой России. Я надеюсь, что и при реализации ваших контрактов, и при реализации контрактов других наших предпринимателей речь будет идти и о поставках изделий машиностроения, о переработке... Это, безусловно, должно способствовать повышению технологического развития в самой России. Для нас это цель номер один.

Поразительным образом вчера сошлись средства бизнеса и цели государства. Такого торжества единства интересов того и другого еще, по моим подсчетам, не было зафиксировано в этом рабочем кабинете.

— Безусловно,— воодушевился Виктор Вексельберг, — мы туда приходим с нашими знаниями, со своими технологиями, и мы рассчитываем привлечь для реализации нашего проекта российских подрядчиков. При строительстве рудника мы будем использовать наших подрядчиков. Не говоря уже о том, что на следующем этапе, при строительстве инфраструктурного завода, конечно, это будут наши технологии.

Господин Путин безмятежно улыбался. Господин Вексельберг делал это же с милой озабоченностью на лице.

— А что у вас внутри? — вдруг спросил господин Путин.

Улыбка слетела с лица господина Вексельберга. Он с тревогой посмотрел на президента.

— Какие планы внутри страны? — пояснил тот.

— Ну, — облегченно вздохнул Виктор Вексельберг, — я думаю, что традиционно известно, что у нашей группы есть ряд достаточно больших проектов и в топливно-энергетическом комплексе, и в металлургии... Мы хотим воспользоваться моментом и проинформировать вас о том, что в последнее время группа предпринимает достаточно большие инвестиции для диверсификации нашей деятельности. Одно из направлений, или ряд направлений... Это и жилищно-коммунальное хозяйство, и жилищное строительство. Я бы хотел вас сегодня коротко ознакомить с этими проектами: рассказать, что уже сделано, какие планы в этом направлении. Тем более что мы рассчитываем на определенную поддержку и участие государства в реализации этих проектов.

Владимир Путин кивнул так благосклонно, что было ясно: можно знакомить не коротко, а как угодно длинно.

И Виктор Вексельберг рассказал о городе Солнца, который построит господин Вексельберг вблизи Екатеринбурга. Он хотел построить его с помощью РАО ЕЭС и Газпромбанка, которые участвовали в создании проекта “Российские коммунальные системы” и имели в нем 50% акций. Но потом случилось вот что.

— Так сложилось,— пояснил Виктор Вексельберг, драматично пожав плечами,— что на сегодняшний момент, по сути, осталось два акционера: это РАО ЕЭС — 25% и 75% консолидировали мы. И если в 2005 году компания еще имела отрицательный финансовый результат, то есть мы имели убытки порядка 50 млн, то этот год (когда проект в свои руки взял сам господин Вексельберг.— А. К.) мы уже планируем закончить с доходом порядка 800 млн. Оборот компании превысил 25 млрд, то есть это уже существенная такая доля в рынке услуг, оказываемых нашему населению.

Бизнесмен все время напоминал господину Путину, что главная цель его, Виктора Вексельберга, бизнеса — благо населения нашей только на первый взгляд необъятной страны. На самом деле все его может без труда взять под свое крыло, например, компания “Ренова”.

— В каких регионах вы работаете? — поинтересовался господин Путин.

— В 13 регионах России. Я думаю, что на сегодняшний день я покажу вам, расскажу более детально,— кивнул Виктор Вексельберг, у которого, похоже, появилось ощущение, что он надежно взял в свои руки нить этого разговора.— У нас клиентская база более 10 млн абонентов. И в принципе у нас намечаются достаточно большие перспективы. Инвестиционная программа на три года составляет порядка 15 млрд рублей. Даже в этот короткий период нам удалось разместить бонды этой компании... Это значит, что рынок сегодня уже начинает верить бизнесу в коммунальном секторе и готов кредитовать этот сектор не за счет традиционных источников госресурсов, а за счет привлеченных средств с рынка.

— Как шло размещение этих бумаг?

Интерес господина Путина к этому бизнесу смело можно было считать беспрецедентным.

— Но, вы знаете, спрос превысил предложение процентов на тридцать! — воскликнул господин Вексельберг.— Серьезно!

Он думал, очевидно, что Владимиру Путину трудно будет поверить в такое.

— То есть мы были сами удивлены, — продолжил он. — Приятно удивлены, и это еще раз подчеркивает, что в целом мы на правильном пути. Но сложилась такая ситуация, что в силу реструктуризации компании РАО ЕЭС на сегодняшний день этот актив признан непрофильным активом, и с учетом ликвидации компании они планируют выйти из этого бизнеса.

Владимир Путин нахмурил брови и вопросительно посмотрел на Виктора Вексельберга. Он хотел понять, что делать в этой ситуации ему, Владимиру Путину, президенту России.

Господин Вексельберг должен был направить его по нужному следу.

— Я думаю, — произнес господин Вексельберг, — что на этапе становления с учетом того, что этот сектор еще остается такой социально чувствительный и достаточно регулируемый, участие государства на определенный период было бы целесообразно. И я просил бы вас рассмотреть возможность сохранить либо позицию РАО ЕЭС на определенный срок, приняв соответствующее решение, либо определиться с тем, чтобы, так сказать, государство разумно еще сопровождало бы этот проект для того, чтобы возникающие многочисленные вопросы были бы согласованы как с бизнесом, так и с интересами государства.

Господин Путин просветлел лицом. Теперь он знал, что ему делать.

— Сейчас как раз председатель правительства встречается с председателем правления РАО ЕЭС, — сказал Владимир Путин. — Я с ним [даже не важно в этой ситуации, с кем именно] переговорю с нашей стороны. Я думаю, что это, так сказать, целесообразно.

После этого господин Вексельберг перешел к теме сугубо жилищного строительства. Он решил внести посильный вклад в реализацию национального проекта “Доступное жилье” в Свердловской области.

— По сути, речь идет о строительстве нового города,— смущенно признался Виктор Вексельберг.— Проект предполагает создание фактически нового микрорайона в городе Екатеринбурге общей строительной площадью более 15 млн квадратных метров, в котором планируется для проживания более 300 тысяч человек. Этот город будет фактически заново построен на площади более чем одна тысяча гектаров... У нас получился очень красивый, не побоюсь этого слова, гармоничный проект! В рамках этого проекта мы очень тесно сотрудничаем с представителями всех ветвей власти! — не забыл вставить он. — Очень интересное решение экологической проблемы, потому что город этот будет размещаться фактически на болоте! Мы хотим осушить, списать... Это не будет Венеция...

— И не Петербург, — предупредил господин Путин.

— Нет-нет, не Петербург! — замахал руками Виктор Вексельберг, — и не Венеция. Но там будут каналы в сочетании с лесными массивами! Я покажу вам пока картинки, но это выглядит очень амбициозно. Если у нас этот проект получится, то, наверное, будем гордиться, что мы сказали новое слово в этом направлении. Но, конечно же, еще раз подчеркну, при очень тесном взаимодействии со всеми ветвями власти, которая, безусловно, является участником этих процессов...

Ну, это было уже понятно и без слов.

— Желаю успехов, — благословил господин Путин. — А что в металлургии?

Они разговаривали уже около получаса, и господин Вексельберг не наскучил господину Путину. И как только Виктор Вексельберг продолжил, я, кажется, понял, зачем он потратил столько сил, чтобы объяснить господину Путину, что интересы “Реновы”, СУАЛа и интересы России суть одно и то же.

— Металлургия! — воскликнул Виктор Вексельберг. — Мы сегодня в алюминиевой отрасли подошли, мне кажется, к такому важному этапу, когда консолидация внутри страны фактически закончена. Есть две компании: “Русал” и наша компания, которые уже приступили к определенной экспансии и за границей. Все это предопределяет необходимость принятия решения о дальнейших путях развития. Мы, группа [видимо, в этом случае господин Вексельберг имел в виду группу “Ренова”], рассматриваем две возможности. Одна возможность — это самостоятельное движение в сторону IPO, то есть размещение наших акций. Мы достигли договоренностей о миноритарном участии одного из иностранных партнеров — это компания “Норск гидро”, а также более крупные инвестиционные структуры: это IFC и ЕБРР.

Об этом варианте господин Вексельберг рассказал скороговоркой. Очевидно, что его гораздо больше интересует второй вариант, о котором он безо всякой спешки и проинформировал господина Путина:

— Второй вариант на самом деле выглядит более привлекательным: слияние альянса с “Русалом”. Третьим партнером планируется компания “Гленкор”. Конечно же, второй вариант выглядит наиболее предпочтительным с точки зрения амбициозных планов: эта компания сразу займет лидирующие позиции в алюминиевой отрасли в мире... У нас идет переговорный процесс, и, честно говоря, я очень надеюсь, закончится успешно. И в альтернативных вариантах мы примем окончательное решение там в течение месяца. Как нам кажется, сегодня у металлургии России существуют значительные предпосылки к тому, чтобы все-таки выйти на лидирующие позиции в мировой экономике и воспользоваться этим, чтобы получить дальнейшие преимущества как в сырьевом секторе, так и в секторе дальнейшей экспансии на новые рынки.

И снова господин Вексельберг умудрился выйти на строгое соответствие своих планов государственным интересам Российской Федерации. “Самостоятельное движение в сторону IPO” не вызывает у него в душе чувства такого же гармоничного соответствия.

— Движение дальше понятное, — кивнул господин Путин.

Ну и Виктор Вексельберг. Он выполнил и перевыполнил все свои планы на этой встрече. Теперь, когда господин Путин, по сути, благословил объединение “Русала” и СУАЛа, а сам Виктор Вексельберг получил по итогам разговора статус бизнесмена, рука об руку работающего с Владимиром Путиным на благо новой (путинской) России, Виктору Вексельбергу будет легче договориться не только с главой “Русала” Олегом Дерипаской, но и со своими коллегами — миноритариями (господами Блаватником, Ольховиком и Кремером), которых гораздо больше интересует самостоятельное движение СУАЛа к IPO и получение связанных с этим дивидендов, чем простодушное слияние двух компаний.

Высокопоставленный источник в администрации президента, хорошо знакомый с этой ситуацией, вчера подтвердил, что у Виктора Вексельберга и в самом деле существуют проблемы с миноритариями, и выразил твердую уверенность в том, что ему удастся их преодолеть.

— Он их дожмет, конечно, — сказал собеседник. — Он очень хочет прислониться к Олегу [господин Дерипаска], потому что понимает, что, в отличие от Олега, к нему самому отношение в Кремле до сих пор было неоднозначным. Это и история с яйцами Фаберже показала. То он их для государства купил, то, потом оказалось, не совсем для государства... Он, правда, уже очень много сделал, чтобы это отношение к нему изменить [именно это с блеском и продемонстрировал вчерашний разговор Виктора Вексельберга с Владимиром Путиным]. А что касается IPO СУАЛа, то может ведь быть схема, по которой СУАЛ сольется с “Русалом”, но возможность для IPO у СУАЛа останется, и миноритарии будут довольны. Это же все очень просто делается.

Вчерашний разговор в сочинской резиденции российского президента “Бочаров ручей” продемонстрировал, что сложностей никаких и правда, судя по всему, не осталось.

Все просто и понятно.