Павлоградская оСКоМина

Профсоюз ОАО “Павлоградуголь” требует повышения зарплаты и угрожает забастовкой.

Павлоград — город шахтеров и химиков. Хрущевки окружают два главных предприятия — государственный химзавод и “ахметовский” “Павлоградуголь”. После приватизации шахт донецкими миллиардером местные шахтеры надеялись на погашение зарплатных долгов и повышение окладов. Надежды вполне оправдались — долги на сумму около 100 млн грн. Ринат Ахметов погасил быстро — и тут же удвоил зарплату.

“Не хочу быть дворянкой столбовою”

Но аппетит приходит во время еды. Теперь профсоюз “Павлоградугля” требует повышения средней зарплаты с 2,1 тыс. до 4,5 тыс. грн. Аргумент железный: собственники предприятия не выполнили отраслевой договор, который подписали с Профсоюзом угольных предприятий Украины (ПРУП) и Минуглепромом. Согласно договору, зарплата должна превышать в 1,9 раза среднюю по промышленности. В 2006 г. соответствующего повышения ставок так и не произошло. Поскольку телевизор шахтеры смотрят и все как один болеют за высокооплачиваемых бразильцев ФК “Шахтер”, решили Ринату Ахметову должок не прощать. Если среднюю по промышленности зарплату 1,4 тыс. грн. умножить на 1,9, да добавить коэффициент для горнорабочих очистного забоя — 20% и более, получаются как раз те самые 4,5 тыс. грн. Сумма, прямо скажем, немаленькая, как для промышленного городка. Но ведь и у хозяина деньжата водятся.

Председатель днепропетровского теркома ПРУП Сергей Юнак — главный возмутитель спокойствия в Павлограде. На встречу с нами он прибыл из неврологического отделения павлоградской горбольницы. Эмоциональный бой с СКМ оказался серьезной нагрузкой для нервов. Но держится Юнак уверенно, и о периоде работы “Павлоградугля” после приватизации говорит довольно резко: “Численность сотрудников предприятия за 2006 год сократилась на 5 тыс. человек (с 37 144 до 32 089), из которых половина была выведена вместе с несколькими предприятиями из состава акционерного общества “Павлоградуголь”, остальные были уволены или сокращены. Выведение структурных подразделений из ОАО негативно влияет на его прибыльность и дает собственнику аргумент в дискуссии о повышении зарплаты. Именно политика руководства сказывается на производительности труда шахтеров: с начала 2007 года из-за сокращения штата недовыполнен план по добыче угля. Увеличилась нагрузка на одного рабочего, который, чтобы восполнить силы, тратит до 70% своего заработка на продукты питания. По этой же причине (сокращение штата) нарушается техника безопасности: там, где по технологии должны работать десять шахтеров, работают восемь. Сегодня бизнес-процессы и перспективы “Павлоградугля” не открыты для его работников. Люди не знают, что с ними будет завтра, все боятся сокращения”.

Деньги — превыше всего

Узнав от профсоюзных лидеров, что зарплата не только может, но и должна вырасти почти вдвое, шахтеры потребовали личной встречи с Ринатом Ахметовым. Ответ из Донецка пришел довольно оперативно. Выяснилось, что бизнесмену выбраться в Павлоград вряд ли получится, но уладить конфликт он поручил управляющей структуре — Донбасской топливно-энергетической компании (ДТЭК). Та провела серию переговоров с профсоюзами, но категорически отказалась говорить о требуемом уровне зарплаты. “Можно, конечно, повысить заработную плату и до $2-3 тыс. и, может быть, даже год или два регулярно ее выплачивать, после чего благополучно закрыть предприятие и угольную отрасль вообще, как это произошло во Франции, Австрии, Германии”, — негодует в беседе с корреспондентом “ВД” Максим Титов, руководитель департамента по связям с общественностью ДТЭК.

Исключительно экономической целесообразностью в компании объясняют и сокращение штата. Мол, разница между государственными и частными шахтами как раз в том и состоит, что бизнесмены зарабатывают деньги, а правительство — только тратит. “Десять лет назад на поверхности шахты работали 300 человек. Сегодня — все 700. За 12-15 лет численность была необоснованно увеличена, — утверждает Юрий Чередниченко, руководитель департамента по добыче и обогащению угля ДТЭК, — сегодня мы ее просто приводим в норму”.

Глас народа

Чтобы увидеть предмет спора поближе, мы отправились непосредственно на одну из десяти местных шахт — “Западно-Донбасскую” . Стандартный террикон виден издалека. Вагоны, вывозя уголь, проезжают недалеко от входа в шахту. В забой нас не пускают, говорят, шахта опасной категории, для доступа посторонних нужно очень много согласований. Но и на поверхности людей довольно много. Электрослесарь Андрей соглашается поговорить достаточно быстро, выглядит приветливо, но, услышав вопрос, слегка грустнеет и начинает говорить с легко уловимой опаской: “У нас шаг в сторону — сокращение. Малейший промах — лишают премии. А идти в наших краях, кроме как на шахту, некуда. Футболисты “Шахтера” получают во много раз больше, чем шахтеры под землей. А мы вкалываем по 12 часов. Мог бы Ахметов и нам больше платить. Семьи же у всех есть”. Футбольная тема, судя по всему, больная для всех местных рабочих. “Почему у собственника есть возможность купить одного иностранного футболиста за $20-30 млн, что соответствует полуторамесячному фонду оплаты труда всех работников угольного предприятия, или же направлять большие деньги на благотворительность, дарить “Бентли” Софии Ротару, а на повышение зарплаты шахтерам средств нет”, — возмущается Сергей Юнак. Он отмечает, что этот вопрос задают себе рабочие практически всех промышленных предприятий донецкой бизнес-империи.

В начале прошлого года количество сотрудников шахты “Западно-Донбасская” сократилась с 3,5 тыс. человек до 3,2 тыс. В планах руководства — сократить штат до 2,9 тыс. рабочих. Судя по рассказам павлоградцев, уволенные шахтеры уходят в никуда — бездельничают, воруют, спиваются. Ламповщица Валентина Владимировна работает на шахте семь лет, получает 700 грн. Оба ее сына работают на этой же шахте горнорабочими, зарабатывают около 2 тыс. грн. Каждый раз мать с молитвами провожает сыновей под землю, но альтернативы в этом регионе, кроме как быть шахтером, для них не видит: “Если нашу шахту закроют, город просто вымрет”. А угрозу закрытия шахты здесь со страхом обсуждают каждый раз, когда собственники говорят об убыточности предприятия. В общем, после разговоров непосредственно с павлоградцами стало понятно, что гневить хозяев они не хотят, но на дальнейшее улучшение уровня жизни робко рассчитывают.

Неумение жить по-новому

Из Павлограда мы увозили еще один пример очень распространенной для сегодняшней Украины тенденции: хозяева предприятий относятся к рабочей силе как к частной собственности, а профсоюзы к владельцам — как к государству с необъятным карманом. И та и другая ошибка неизбежно ведут к конфликту Решение проблемы очевидно — профсоюзам и бизнесменам нужно больше общаться, притираясь друг к другу. Профсоюзный лидер Сергей Юнак с этим соглашается: “Сегодняшний конфликт возник вследствие игнорирования нашего участия в тех процессах, которые без нас проходить не должны. Нас информируют о решениях по зарплате и сокращении штатов, когда они уже произошли. Приходят и говорят: “Мы сократили такое-то количество людей”, — или: “Произошло слияние таких-то подразделений”. Руководство компании считает, что обычное уведомление нас о каком-то факте и есть участие профсоюзов в деятельности предприятия”. Правда, в Донецкой топливно-энергетической компании эту информацию опровергли. “Это неправда, что руководство не советуется с профсоюзами перед сокращением или изменением тарифов, — уверяет Максим Титов.

Впрочем, как бы там ни было, конфликт налицо, как и неготовность обеих сторон понимать друг друга. Бизнесмены руководствуются исключительно экономическими категориями, отказываясь признавать, что имеют дело не с офисными работниками, а с пролетариатом, привыкшим добиваться своего, барабаня касками под Кабмином. Профсоюзы, в свою очередь, также никак не могут осознать, что теперь являются частью частной компании, и, не освоив ее корпоративные ценности, им не удастся добиться своего. Элементы социализма и капитализма схлестнулись в неравном бою. Очевидно, что потери шахтеров в случае забастовки будут большими, чем СКМ. Хотя если владельцы “Павлоградугля” первыми не предложат компромисс, имиджевые потери компании вполне могут материализоваться в конкретные убытки.

Татьяна УЗУН