Экономика: итоги пятнадцати лет

Темпы и качество реформ до сих пор посильно диктовал западный капитал, к голосу которых наши чиновники прислушиваются гораздо реже, чем к лоббистским речам местной олигархии.

В одном из советских детских фильмов времен перестройки интеллигентного вида мама рассказывала любознательному сынку, что у них на работе только что было собрание о переходе к рынку. “А что на этом переходе задавили кого-нибудь?”, — недоумевал сынишка. “Пока нет, но могут”, — успокоила мама.

Украину, которая стоит на этом самом переходе уже 15 лет, прижало здорово. Под колеса рыночной экономики упали хронически неконкурентоспособные заводы вроде Макеевского меткомибината или харьковского “Серп и молот” и десятки оборонных предприятий, бесперспективные НИИ, сотни безнадежно разоренных колхозов. Когда в Украине еще не видали ни одного перевода “Экономикса” Макконела и Брю и других книг, объясняющих суть западного экономического устройства, рынок многие представляли себе как сытую немецкую жизнь с супермаркетами и шикарными (как для собственника “Жигулей”).

Но первые супермаркеты появились в Киеве лишь в 2000-м, примерно в тоже время открылись и первые полноценные автосалоны. А в начале 90-х право частной собственности подменили бумажными ваучерами, замороженные советские вклады — купоно-карбованцами и инфляцией в 10000% в 1993 году. В те времена ВВП страны ужалось на 60%. Вчерашние кооператоры, мечтавшие о свободном рынке и честной конкуренции, вели бизнес под “крышей” бригад рэкетиров. Чиновники — вчерашние секретари горкомов и обкомов, управлявшие по старинке, либо национал-демократы, не имевшие вообще никакого управленческого опыта, преимущественно бездействовали или врастали в криминально-деловые схемы.

В растерянности пребывал и Запад, который искренне рад был бы видеть тут рыночную экономику и вкладывать сюда многомиллионные инвестиции. Помогали советами, но рецепты МВФ и Мирового банка, апробированные на странах Азии и Латинской Америки, не совсем подходили для здешних условий. Страна Третьего мира, к коим по некоторым макроэкономическим показателям можно отнести Украину, по определению не может строить спутники, турбины для атомных станций, корабли и самолеты! У нас на глазах переходили к рынку вчерашние соцстарны и республики Прибалтики. Реформы в Польше начала 90-х были еще более болезненными, чем в Украине, которая не отважилась на полноценную шоковую терапию.

В обществе, которое не так однозначно, как в Центрально-Восточной Европе, восприняло крах социалистической системы, подобные процедуры могли бы обернуться весьма жесткими конфликтами, возможно, даже вооруженными. Так Украина вместе с другими постсоветскими странами оказалась в категории стран с переходной экономикой. Недавно американский профессор, лауреат Нобелевской премии в области экономики Джозеф Стиглиц, признал, что эксперимент по переходу республик СНГ к рыночной экономике фактически провалился, ведь вместо того, чтобы “привести к беспрецедентному росту благосостояния, он вылился в беспрецедентный рост бедности и неравенства”.

Рынок должен был начаться с приватизации. Процесс стартовал еще в 1993 году и продолжается по сей день. Примечательно, что Запад, выступающий идеологом разгосударствления, зачастую оказывался вне приватизации. Наиболее привлекательные объекты госсобственности — металлургические комбинаты, машиностроительные заводы и другие экспортоориентированные предприятия переходили под контроль отечественных финансово-промышленных групп.

Яркий тому пример — продажа Криворожстали структуре Пинчука-Ахметова в апреле 2004-го года. Иностранный капитал пришел, прежде всего, в отрасли, где инвестиции в производство окупаются довольно быстро. Пивные комбинаты, кондфабрики и другие объекты пищепрома перешли к транснациональным корпорациям в конце 90-х сравнительно безболезненного. Но инвестиционный бум так и не состоялся. За годы независимости в Украину пришло $ 17 млрд. прямых иностранных инвестиций (для сравнения — в открывшие свою нефтедобычу для западных компаний Казахстан и Азербайджан было вложено $ 40млрд. и $20 млрд. соответственно). Если учесть, что значительная часть этих денег — так называемые кипрские(Кипр — вторая после Германии в списке стран — наибольших инвесторов) инвестиции, то есть отмытые через оффшоры средства украинских бизнесменов, показатель довольно скромный.

Успешное рыночное плавание возможно только для конкурентоспособной страны. За последние 15 лет Украина не приобрела этого ценного качества. У нас по-прежнему главной статьей экспорта(около 30%) остается металл и продукция химпрома— сырье с малой частью добавленной стоимости. К тому же именно меткомбинаты и химические предприятия являются наиболее уязвимыми с точки зрения энергозатрат. А дефицит энергоресурсов сегодня является главным тормозом экономического развития. Проблема началась задолго до повышения цен на газ в январе этого года. Украине еще со времен СССР досталась тяжелая наследственность: уже в те времена промышленность УССР потребляла энергии на 25% больше, чем в среднем предприятия Страны Советов.

Как результат сегодня украинский ВВП “съедает” киловатт больше, чем ВВП объединенной Европы. Но энергоэффективностью украинская власть всерьез озаботилась только в 2006 году. Собственников предприятий стали склонять к ресурсосбережению. Но это довольно длительный и затратный процесс — только на переоснащение металлургии с мартенов на кислородно-конвекторный метод производства стали необходимо 9 млрд. долларов.

Вспомнили об альтернативных источниках энергии, но опыт Европы учит, что солнечные и ветровые установки становятся окупаемыми только после 20 лет эксплуатации. Правительственные меморандумы с нефтетрейдерами и заявления о диверсификации поставок топлива вошли в моду после того, как 2000-2001 гг. при премьерстве Ющенко и президентстве Кучмы три ведущих НПЗ (Одесский, Лисичанский и Херсонский) перешли под контроль российский нефтяных компаний.

Наблюдающееся сегодня отрицательное торговое сальдо является как раз следствием многолетнего доминирования в структуре экспорта металлургии и химпрома. В то время как страна имеет достаточный потенциал для развития high-tech. Примером тому могут служить спасенные от шоковой терапии украинские предприятия космической отрасли, участвующие в таких крупных международных программах как Galileo и “Морской старт”, а также предприятия ОПК, благодаря которым Украина остается в десятке мировых экспортеров вооружений. Еще одна важная составляющая успешной рыночной экономики — сфера услуг сейчас стали развиваться довольно активно. Наибольший рост(7-8% в месяц) сегодня демонстрируют транспорт, строительство и торговля, а именно эти отрасли плюс банковский сектор помогли в свое время встать на ноги бывшим странам соцлагеря.

Порой складывается впечатление, что рыночную экономику в Украине по-настоящему стали строить относительно недавно, после оранжевой революции. Дело не только в прозападном курсе Ющенко и команды. Крупный украинский капитал, уже взявший под контроль наиболее важные объекты, теперь готовится к прыжку на внешние рынки и скупке заграничных активов(пример тому — покупка польской Huta Chestohowa донецкой корпорацией ИСД).

А для успеха за границей репутация компании из страны со стабильной рыночной экономикой — немаловажная деталь. Вот и спешат украинские олигархи облагородить свои подпорченные во времена дикого капитализма лица. Оставшиеся гособъекты (Укртелеком, Одесский припортовый), они, так уж и быть, уступят иностранным инвесторам. Ибо, как показал опыт повторной продажи Криворожстали, соревнование с зарубежными компаниями на открытом конкурсе — сверхзатратное предприятие. Запад с нетерпением ждет этого приглашения: пора бы и рассчитаться за многолетние советы!

Вот уже и статус страны с рыночной экономикой нам за несколько месяцев до 15-летия независимости предоставили. Хотя мы за это время так и не стали соответствовать всем параметрам столь высокого статуса: авторское право по-прежнему защищено слабо, ручное управление сырьевыми рынками не искоренили, земля так и не стала товаром,а НДС экспортерам по-прежнему не возмещают. И все-таки нынешний переход к рынку происходит в условиях, когда инфляция даже в самых страшных прогнозах не превышает 10%, а ВВП растет по 5%, а то и по 12% в год, не так страшен. “Задавленных” на этом переходе, по всей вероятности, должно быть меньше.

Константин ВОЗДВИЖЕНСКИЙ