Социальное самочувствие: мы его теряем?

Известному немецкому социологу и философу Ульриху Беку принадлежит дивная фраза о нашем времени: “Образ жизни человека становится биографическим решением системных противоречий”. И хотя речь идет, по всей видимости, о глобализации, здесь очень легко перекинуть мостик к нашим реалиям, где человек самой своей судьбой искупает все грехи системы, которая отнюдь не способствует его развитию и процветанию. Сосуществование с системой для украинца напоминает бои без правил, причем для каждого боя устанавливаются свои каноны: сплошные непонятки с налогами, пенсиями, бизнесом, правом, банками, сетками и тарифами очень внятно дают понять, что в этой стране право неправо, а свобода несвободна. И на этом тусклом фоне рядовой украинец должен начертить свою линию жизни…

Будущее без перспектив

Оказывается, наши люди близки к фатализму — они выстраивают свои жизненные стратегии в привязке к считанным неделям и месяцам. Это подтвердил социологический опрос Украинского института социальных исследований имени А.Яременко, проведенный совместно с отделом мониторинговых исследований социально-экономических трансформаций Института экономики и прогнозирования НАНУ (было опрошено 2109 респондентов во всех областях Украины). Исследователи задавали вопрос “На какой срок вы можете уверенно планировать будущее своей семьи и свое личное будущее?” Более чем на 10 лет — ответили 0,8% респондентов, на шесть-десять — 1,2%, на три-пять — 4%, на один-два года — 18%, на ближайшие месяцы — 36%, на ближайшие недели — 31%, 9% затруднились ответить.

Оказывается, три четверти украинского населения (75%) практически живут сегодняшним днем. А ответы на вопрос “Как вы оцениваете свое будущее по сравнению с тем, как вы оценивали его год назад?” распределились таким образом. Отметили, что их будущее выглядит значительно лучше по сравнению с прошлым годом всего 4% респондентов. Скорее лучше, чем год назад оценивают свое будущее 25,5%. Скорее хуже, чем год назад выглядит перспектива у 45% опрошенных. Будущее выглядит значительно хуже, чем год назад у 13,5%. И затруднились с ответом 12% респондентов. Словом, перспектива без позитива…

Причем “маленькие украинцы” убеждены, что “лихорадит” их вместе со страной. 71% полагают, что Украина продолжает страдать от кризиса, еще 14% — что кризис только начинается. Только 10% опрошенных считают, что кризис закончился или близок к завершению. Интересно, что 2% респондентов полагают, что кризиса вовсе не было и не будет.

Логично было бы предположить, что наши люди, в большинстве своем привыкшие к государственному патернализму, рассчитывают, что некие силы помогут им выпутаться из безвременья и обеспечат быстрый подъем экономики и уровня жизни в стране. Признают, что такие силы у нас есть, всего 39% респондентов, сомневаются в этом 23%, а 31% твердо убеждены, что таких сил сейчас в державе нет (затруднились с ответом 7% опрошенных). Очень многие люди считают себя оставленными властями на произвол судьбы (оттого, что не могут заставить власть служить себе). Поэтому в их ответах на вопрос “Как вы считаете, нужна ли сейчас в Украине политическая оппозиция?” сквозит явный консерватизм: только 54% опрошенных ответили, что оппозиция нужна, 29% уверены, что нет, колеблются 10% и 7% затрудняются с ответом.

Все эти социологические выкладки наводят на мысль: не могут все существующие проблемы современных украинцев решаться исключительно в экономической плоскости (хотя поддержание себя и семьи на приемлемом материальном уровне для них далеко не второй вопрос). Экономическая сфера настолько переплетена с социокультурной, что цена любого важного для общества вопроса — человеческое достоинство. А с ним у нас, увы, скромненько…

Культурный кризис — и “культурная” бедность

— Украинское общество переживает очень глубокий культурный кризис — с точки зрения взаимодействия личности и общества, самой возможности личности влиять на общество. Кризис — в отсутствии обязанностей и ответственности представителей определенных социальных институтов перед человеком, в отсутствии открытости, — словом, в отсутствии норм, приемлемых для общества. Когда человек понимает, что отступать от норм плохо, но в определенных ситуациях начинает это для себя допускать. Все это вместе создает культурный кризис, и он очень страшен, — рассказывает глава правления Украинского института социальных исследований имени А.Яременко, заведующая отделом мониторинговых исследований социально-экономических трансформаций Института экономики и прогнозирования НАНУ Ольга Балакирева. — В нашей стране в интересах “простого человека” не работают правоохранительная и судебная системы, нет равенства всех перед законом. Все это порождает нигилизм и апатию. В СССР был некий идеологический конструкт, и было четко сформулировано, что хорошо и что плохо, то есть существовал базис норм и были искаженные тоталитаризмом механизмы контроля над ним. В трансформационном периоде страна пришла к тому, что нет ни норм, ни контроля — вседозволенность и безнаказанность “избранных” размывает их для большинства. И чтобы сформировать другие механизмы контроля, которые должны определять взаимодействие индивидов в обществе и взаимодействие индивида и социальных институтов, потребуется не одно поколение.

А сегодня у большинства людей нет определенных жизненных стратегий — они ограничиваются днями, месяцами. Человек чувствует, что от него в социуме ничего не зависит, а он сам зависит от внешних обстоятельств, и шансы влиять даже на собственную жизнь у него ограничены. Например, для того чтобы развивать свое дело, нужен ресурсный базис, а взять кредит под высокие проценты без уверенности в своевременных расчетах с банком человек не рискует. Здесь не стоит его винить, ведь государство как механизм не создает ему надежных “подпорок” и элементарной защиты.

— Правда ли, что бедность у нас в стране воспитывается?

— Скорее, у нас бедность становится наследуемой. Не работают социальные лифты (социальные институты, функции которых — дать человеку поднять свой статус), и у человека, вышедшего из социального слоя “ниже среднего” или бедной среды, очень мало шансов брать в жизни какие-то высоты. Казалось бы, высокий уровень образования должен позволять человеку зарабатывать больше, но в Украине разрыв в доходах между людьми с наиболее высоким и наиболее низким уровнем образования составляет 1,2 раза, а не три-пять раз, как в других странах.

Отсюда и пессимизм. То, как наши люди рассматривают свое будущее, является индикатором их уверенности в завтрашнем дне, способности планировать свою жизнь самостоятельно, безотносительно к тому, что может вокруг происходить. И результаты, которые мы получили, говорят об очень высоком уровне аномии (безнормности). Судя по ответам на вопрос о будущем, только шесть процентов наших граждан уверены в себе настолько, что действительно могут обеспечить себе все, чего хотели бы достичь. В восьмидесятых годах прошлого века мы проводили исследования по молодому поколению — тогда планировать свою жизнь на длительный период могли 40% опрошенных. А сейчас меня поразило распределение позвонивших на очередную передачу “Шустер live”: более 90% ответили, что готовы выехать из Украины. Этот факт свидетельствует: у людей нет ощущения, что от них зависит будущее страны, собственной семьи и детей. Это не активная жизненная позиция. И в моем понимании это одна из трагедий, которую мы переживаем, и здесь нам нужна патриотическая идея (можно назвать ее и национальной), дающая человеку понять, что его интерес связан со своей страной, что он способен, может и должен повлиять на ситуацию в стране, а не ждать, что это сделает новое правительство или директор предприятия, где он работает.

— По вашим данным, около 60% граждан отмечают, что их видение будущего за последний год стало более пессимистичным.

— Это и эффект кризиса, и разочарование в очень медленных действиях нового правительства. Сегодня власть занялась реставрацией “допомаранчевой” политической системы, когда изменялись полномочия президента и его администрации, а не реформами, направленными на повышение уровня жизни каждого гражданина. Еще вопрос: в чьих интересах проводятся реформы?

— В обществе традиционной стала низкая гражданская активность. Но если сводить все только к стратегии выживания, человек “отрезает” от себя целые пласты жизни…

— Мы задавали вопрос: “Считаете ли вы, что все происходящее в стране должно зависеть от каждого гражданина?” Так считают три четверти опрошенных. Тогда мы спрашивали: “Делали ли вы какие-либо усилия для того, чтобы все зависело от вас?” Положительно ответили на этот вопрос меньше половины граждан. А ведь с их молчаливого согласия у власти всегда будут люди, которых критикуют и хотят поменять… Необходимо ввести отчетность и прозрачность действий органов власти — ведь даже решения по распределению бюджета села, города, района не обсуждаются публично, а если и обсуждаются, то формально. А демонстрация реально действующих механизмов взаимодействия граждан с властью может подтолкнуть людей быть активными.

Кризис прошел мягче, чем мы ожидали

— Сейчас очевидно, что богатые у нас в стране становятся богаче, а бедные не улучшают своего материального положения.

— И этот разрыв увеличивается. Интересно рассмотреть разрыв между верхними и нижними децилями (когда берется по 10% тех граждан, чей доход самый высокий и самый низкий соответственно) — сейчас он составляет 17 раз (в 2000 году он составил 13 раз, в 2001-м — 23 раза, в 2007-м — 11 раз, в 2008-м — 12 раз и в 2009 году — 13 раз).

Мы задавали вопрос о наличии теневых доходов, и, учитывая их, пришли к выводу, что этот разрыв между верхними и нижними децилями увеличился до 21 раза. Теневой доход обогащает прежде всего богатых. Сейчас о своих теневых доходах рассказали 17% граждан, до этого было 25%, то есть можно сказать, что за год произошло некоторое сокращение масштабов тенизации, количество “накрытых тенью” несколько сократилось, особенно резко — в среде наемных работников государственного сектора. А среди предпринимателей, самозанятых о наличии теневого дохода говорят более трети. Мы задавали вопрос, какую часть “неофициальные” деньги занимают в совокупном доходе гражданина. Оказывается, в предыдущие годы был большой удельный вес тех, у кого эта доходная часть была небольшой — 10—18%. Сейчас у таких людей эта часть уменьшилась, но появились граждане, у которых она превышает 50% совокупного дохода.

— Наверное, каждый человек является “политэкономом” своего семейного бюджета…

— Мы рассматривали динамику самооценок материального положения граждан, и оказалось, что после 2004 года произошло резкое уменьшение числа тех, кто относил себя к очень бедным, и увеличилось число тех, кто относит себя к категории среднего и выше среднего уровня. В 2008 году эту тенденцию “сломал” кризис — количество относивших себя к среднему уровню и выше, сократилось. Возможность откладывать средства обнаружилась только у 11% граждан. Кризис, начавшийся в 2008 году, в два раза сократил число семей, способных делать сбережения. Не так уж сильно, но все же увеличилось число тех, кто проживает свои сбережения. И это один из факторов того, что у нас в обществе нет жестких волнений, поскольку средства у людей имелись, и они при необходимости их извлекали — кто из банков, а кто из банок. Количество занимавших деньги на жизнь, за последний год увеличилось не слишком — с 12 до 16%.

В целом, если рассмотреть индексы социального самочувствия в динамике, то в начале кризиса у людей были определенные ожидания резкого ухудшения материального положения, но этого не произошло. Кризис прошел мягче: кому-то помогли программы социальной защиты, выплаты на ребенка или малообеспеченным семьям, субсидии на жилищно-коммунальные услуги и льготы, кому-то наличие сбережений, а другим — те теневые доходы, о которых мы уже говорили. То есть влияние кризиса на повседневную жизнь оказалось не столь драматичным, как люди думали. Характерно, что граждане предполагают, что их материальное положение будет ухудшаться, а экономика страны, напротив, — укрепляться. Остается только добавить, что к “среднему слою” относят себя люди со средним доходом на одного члена семьи около 2000 гривен, а к “низкому” — люди со средним доходом на одного члена семьи менее 1000 гривен. Разница между желаемым доходом для нормальной жизни и реальным уровнем достатка в среднем для всего населения страны составляет 2,2 раза. При этом могу предположить, что часть этой разницы покрывается за счет недекларируемых доходов, в чем наши респонденты не признаются.

Проблема же в том, что отсутствие четкой и понятной большинству граждан стратегии социально-экономического развития страны создает у них ощущение разобщенности и беззащитности, а также формирует реактивное поведение без желания планировать свое будущее, стратегию “жить сегодняшним днем”.

Ирина КИРИЧЕНКО