“Мир становится черным”. Киев в ожидании масштабного нападения

Первый день весны — шестой день российского вторжения на Украину — киевляне встречают его тягостным ожиданием. На украинскую столицу медленно надвигается бронированная колонна российских танков, растянувшаяся на 60 км с лишним.

Колонну хорошо видно на спутниковых снимках. Сами снимки цветные, но пейзаж на них выглядит абсолютно черно-белым: по белоснежной дороге медленно ползут черные танки.

Фотографии доступны всем желающим, где бы вы ни находились, в режиме реального времени — и в этих условиях выражение “мир наблюдает” приобретает совершенно новый, ужасающий смысл.

Мир наблюдает, Запад поставляет Киеву оружие и боеприпасы, западные дипломаты выражают озабоченность и тревогу. Но остановить наступление могут только сами украинцы. Здесь, на поле боя, Украина осталась с Россией один на один.

“Мы сожжем эту колонну”, — клянется украинский журналист, с которым я разговариваю в подвале, переоборудованным в бомбоубежище.

Именно эта непоколебимая решимость и горячий патриотизм объясняют то неожиданно сильное сопротивление, которое украинские войска оказали наступлению мощной российской армии.

Он склонился над своим компьютером со смартфоном в руках. С их помощью он поддерживает связь с внешним миром — как и остальные киевляне, сидящие сейчас в подвалах, метро и бомбоубежищах по всему городу. Сирены воздушной тревоги, кажется, уже не умолкают.

Рядом со мной на лежащем на холодном полу тонком коврике сидит долговязый подросток в очках. 13-летний Рустам не отрывается от экрана телефона. Сегодня он смотрит в TikTok выступление премьер-министра Великобритании Бориса Джонсона, вчера изучал видеозаписи чеченских боевиков, которые говорили о своей готовности сражаться против Украины.

“Они тоже придут сюда?”, — спрашивает он меня, едва отрывая взгляд от телефона.

Бесконечный скроллинг ленты теперь не просто вредная привычка — это способ наблюдать в режиме реального времени, как российская колонна все ближе и ближе подходит к Киеву.

“Мы не спали прошлой ночью, — признается мать Рустама Лиана. — Я говорила по телефону с родственниками и друзьями в других городах. Подруга, сбежавшая в соседнюю Польшу, звонит и плачет, что ее дом был уничтожен российской ракетой”.

Отец Лианы все еще находится в их доме, расположенном неподалеку от захваченного российскими войсками Чернобыля. Ему удалось дозвониться им по старому кнопочному телефону, чтобы рассказать, что в их огород попала ракета. Она упала в ста метрах от дома.

“Я столько раз предлагала ему купить хороший телефон, чтобы он мог присылать нам фотографии”, — сокрушается она.

Рядом с ней стоит большая переноска для кошек. Она пуста. Огромный кот Лианы — мейн-кун по имени Тайсон, названный в честь знаменитого боксера, — не оправдал своего имени.

Кот почти все время прячется под кроватью наверху, но иногда спускается из своего укрытия, чтобы потереться о ноги Рустама. От этого нам обоим становится немного легче.

На соседнем матрасе сидит притихший австралийский бизнесмен Стивен Риммер.

“Мне бы как можно скорей уехать”, — говорит он, едва скрывая тревогу. У Риммера есть турецкий паспорт, и он пытался сесть в Киеве на поезд, организованный для эвакуации турецких граждан — но на вокзале случилось настоящее столпотворение.

В подвале Стивен Риммер вообще оказался почти случайно. Из Украины он должен был улететь еще в прошлый четверг — в день, когда Россия начала вторжение.

“Я даже не думал, что Путин это сделает”, — признается он.

Еще неделю назад мало кто здесь — или где бы то ни было еще — мог предположить, что российский президент Владимир Путин зайдет настолько далеко.

Шесть дней спустя остался лишь страх — и желание сопротивляться.

Из Херсона, окруженного российскими войсками, доходят слухи о готовящейся блокаде — средневековом способе ведения войны, когда мирных жителей фактически морят голодом, пока те сами не сдадут город. В современном мире такие действия квалифицируются как военное преступление — что, впрочем, не помешало российским войскам применять эту тактику в Сирии.

То же можно сказать и о кассетных бомбах, которые российская армия, судя по фотографиям, использовала в одном из жилых кварталов Харькова — второго украинского города по числу жителей.

Теперь в Киеве ждут приближающейся колонны. В последний день февраля, уже ближе к ночи, здания в центре столицы впервые содрогнулись от мощной взрывной волны. Небо при этом то и дело озарялось вспышками ракет “земля-воздух”, запущенных из зениток украинских силовиков.

Пронизывающий ледяной ветер делает стояние в очередях к магазинам, где быстро пустеют полки, еще более невыносимым — как и жизнь в неотапливаемых подвалах, пока мир наверху постепенно погружается в холод и тьму.