Экспорт занимает важное место в структуре продаж российских металлургов, и их стремление получить доступ к западным рынкам сбыта вполне оправдано. Поэтому, когда спрос и цены на сталь стремительно шли на подъем, россияне ринулись скупать активы в Северной Америке. Первой там оказалась “Северсталь”, которая в январе 2004 года приобрела Rouge Steel, а в 2005 году создала совместное предприятие (СП) для строительства прокатного мини-завода SeverCorr. Сейчас это СП может производить 1,5 млн. тонн высококачественной продукции высокого передела: SeverCorr выпускает горячее- и холоднокатаную листовую сталь, а также отожженный и оцинкованный лист, востребованный в автомобильной промышленности. В январе 2008 года группа увеличила свою долю в SeverCorr до контрольного пакета, а в мае истратила 810 млн. долларов на покупку завода Sparrows Point в Балтиморе. Кроме того, группа приобрела в США компании WCI Steel , Esmark и производителя угля PBS Coals. В целом, в 2008 году “Северсталь” израсходовала на покупки в США более 4,4 млрд. долларов.

Тогда же, в 2008 году, в регионе появилась Evraz Group. Сначала она приобрела Oregon Steel Mills и Claymont Steel за 565 млн. долларов, после чего решилась на покупку у канадской Ipsco ее мощностей по производству толстолистовой стали и труб. Эта покупка обошлась компании в 4,025 млрд. долларов, но она перепродала трубный бизнес Трубной металлургической компании, которая охотно заплатила 1,25 млрд. долларов за доступ к привлекательному рынку Северной Америки.

Тем временем, примеру коллег последовали “Мечел” и НЛМК. Так, “Мечел” договорился о покупке 100% акций угольной компании Bluestone С oal у семьи американского бизнесмена Джеймса Джастиса, пообещав заплатить за нее около 4 млрд. долларов.

В свою очередь, НЛМК решил приобрести производителя стальных труб John Maneely Company и небольшую компанию Beta Steel которая поставляет ему плоский прокат. За John Maneely НЛМК собирался заплатить, 3,53 млрд., а за Beta Steel — 400 млн. долларов. Эти покупки выглядели логичными, поскольку у комбината в США уже есть активы — Duferco Farrell Corp. (поставщиков горячекатаной стали для John Maneely) и Sharon Coating, которыми НЛМК владеет в рамках совместного предприятия с Duferco Group. Предполагалось, что эти сделки обеспечат НЛМК синергетический эффект приблизительно 35 млн. долларов в год за счет вертикальной интеграции Duferco Farrell и одиннадцати предприятий John Maneely. При этом трубный рынок США в то время еще считался перспективным, несмотря на кризис.

Однако финансово-экономический кризис взвинтил стоимость кредитов и обвалил спрос и цены на стальную продукцию и сталелитейное сырье. Сокращение объемов производства в промышленности снизило и потребление энергетического угля. Сделки по приобретению активов, заключенные на пике их стоимости во время бума теперь могут обернуться для российских компаний серьезными убытками. В этой ситуации, все они попытались заново оговорить условия.

Первой добилась успеха в этом плане “Северсталь” — компания сумела снизить цену в уже заключенной сделке по покупке PBS Coals от 1,3 млрд. долларов до 1 млрд. долларов. Однако успехи “Мечел” оказались более впечатляющими — группа умудрилась радикально снизить цену на Bluestone Coal, и вместо оговоренных 4 млрд. долларов, заплатит всего 425 млн. долларов. Правда, “Мечел” еще и выпустит в пользу владельцев Bluestone Сoal свои привилегированные акции (15% от увеличенного уставного капитала). По мнению аналитиков Unicredit Securities, эти акции надо оценивать с дисконтом к обыкновенным акциям в 25%, поэтому стоимость предназначенного Джастису пакета составляет около 199 млн. долларов. Это означает, что Bluestone Сoal, за которую Tata Steel предлагала 2 млрд. долларов, а “Северсталь” — немногим меньше, теперь достанется “Мечел” всего за 623 млн. долларов. Причем наличные деньги Джастису уже уплачены — в прошлом году российская компания выдала ей эту сумму в качестве задатка.

Разумеется, Владимир Лисин — основной собственник НЛМК — вдохновился этим примером. Но успеха достичь не сумел. Как только НЛМК пожелалься к переговорам о цене John Maneely, владелец компании — второй в мире по величине фонд частных инвестиций Carlyle Group — подал против него иск в суд Южного округа Нью-Йорка, обвинив комбинат в нарушении своих обязательств. В иске указано, что НЛМК не закрыл сделку до 29 сентября и предпринял попытку добиться снижения ее цены с учетом изменения ситуации на рынке. Кроме того, российскую компанию обвинили в том, что она не предприняла разумных усилий для обеспечения финансирования покупки.

В этом отношении, истец, безусловно, был прав. Фактически, финансировать эту сделку было для комбината вполне посильной задачей. По оценкам экспертов, на конец прошлого года НЛМК располагал более чем 2 млрд. долларов свободных средств. Тем не менее, финансировать покупку предполагалось за счет заемных средств, и НЛМК, в принципе, договорился, как о предэкспортной линии (1,6 млрд. долларов), так и о бридж-кредите (2 млрд. долларов) от Merrill Lynch, Deutsche Bank и Societe Generale. Правда, в то время, в октябре, размер ставки уже был под большим вопросом, а стоимость актива уже резко снизилась из-за кризиса ликвидности. При этом, как указал аналитик ИФК “Метрополь” Максим Худалов, инвесторы крайне негативно воспринимают увеличение краткосрочных долговых обязательств, поскольку считается, будто все компании с крупными долгосрочными долгами — первые кандидаты на банкротство. Разумеется, вряд ли это восприятие распространилось бы и на НЛМК, но это не значит, что стоит увеличивать задолженность. Разумеется, мудрый Лисин не пожелал лезть в подобные долги — для НЛМК это означало бы лишение “подушки безопасности”, а как дальше будет развиваться кризис — никто не знал тогда, и не знает сейчас. Поэтому в ноябре НЛМК расторг сделку. И получил новый иск.

Характерно, что DBO Holdings — дочерняя компания Carlyle, выступавшая в качестве истца — требовала, чтобы суд принудил ответчика не к выплате неустойки, а к закрытию сделки. Но Лисин счел, что, в сложившейся ситуации, необходимо просто уносить ноги. И унес — к полному восторгу аналитиков.

После трехмесячных переговоров тяжба с DBO Holdings завершилась мировым соглашением: стороны договорились об урегулировании претензий. По условиям соглашения, НЛМК выплатит DBO Holdings 234 млн. долларов. Аналитики считают, что НЛМК отделался легко — ведь в договоре о покупке John Maneely максимальная сумма штрафа в случае отказа от сделки могла составить 529 млн. долларов. Такую покладистость DBO Holdings трудно объяснить, а представители НЛМК не комментируют эту ситуацию. Вероятно, ближе всего к истине мнение аналитика ФК “Уралсиб” Николая Сосновского: “Скорее всего, американцы решили, что лучше сейчас получить живые деньги, чем судиться несколько лет”. Правда, Лисин вполне мог найти и другие “болевые точки” у несостоявшегося партнера. Как бы там ни было — а ноги унести он сумел. Причем — с минимальными потерями.